Глава 7. Несчастливое счастливое будущее.
читать дальшеПрозвучал мелодичный звон колокола – созыв к очередному заседанию. Эстер, встрепенувшись, несколько недовольно посмотрела в сторону дворца. Ну вот, как всегда, прерывают на самом интересном месте! А ей столько всего ещё хотелось узнать от Вирджила об отце: как он рос, чем занимался, чем увлекался, как познакомился с её матерью…
-Ваше Высочество, опаздывать на заседания – дурной тон, вам нужно поторопиться.
Вновь несколько прохладным учительским тоном заявил советник. Королеве не оставалось попросту ничего другого, кроме как насупиться, быстро подняться с земли и, залихватским движением поправив корону на голове, быстрым шагом направиться в сторону дворца, навстречу подхалимистым министрам, которые так и норовят сесть на её место и указать даже на малейшие недочёты!
Сам Уолш медленно шёл следом, стараясь хотя бы ненадолго отогнать напиравшие воспоминания, но ничего не получалось. Хорошо, что хоть не врезался ни в кого, иначе не миновать ему стыда на свою голову и позора. А уж когда заседание началось, и время вновь стало медленно-медленно растягиваться подобно улитке, воспоминания вновь бурным потоком забили перед его глазами…
(POV Вирджил)
…С момента рождения принца Гилберта прошло двадцать лет. За это время маленький мальчик, маленькая, хрупкая надежда всего Альбиона и самой Бригитты возмужала. Хотя, признаться, правил этикета он не соблюдал, пусть и знал их все от корки до корки. Разумеется, когда дело доходило до каких-то важных мероприятий, он брался за голову и вёл себя так, как и полагается наследнику престола, ведь к тому времени Бригитта со своим мужем успели не только сдружиться, хотя бы немного, но так же немного порадоваться семейной жизни… и расстаться. Когда Гилберту было семь лет, на их семью совершили покушение. В тот день погиб и Генрих Уорк, защищая уже полюбившуюся ему супругу.
Траур держался около месяца, но, как и в прошлый раз, теперь уже по собственному наитию, во дворце практически никто не плакал, за исключением Гилберта. Да, он, без сомнения, любил обоих родителей, но отец, несмотря на это, проводил со своим сыном куда больше времени, нежели мать. Возможно, именно поэтому он впоследствии так и избаловался, что ему не уделялось достаточного внимания, и он попросту искал его хоть где-нибудь, пусть даже и на стороне.
Ближе к своему девятнадцатилетию он стал чаще пропадать, а потом привёл во дворец малознакомую, но, несомненно, очень красивую девушку – Генриетту Спенсер. Хотя и по её поведению легко можно было определить, насколько древней профессией она занимается. Но тогда на это никто не обратил внимание, никто не обратил внимания даже на низкий аристократический титул, буквально подаренный с лёгкой руки самого Гилберта. У них был жаркий, страстный роман, окончившийся беременностью девушки. И как только она начала шантажировать принца, Бригитта тут же приказала выслать её за территорию дворца. Да-да, она обо всём догадывалась и терпела её лишь потому, что рядом с ней Гилберт выглядел пусть немного, но счастливым. Однако, как только были произнесены роковые слова, Бригитта показала себя со своей привычной для многих стороны. Какой? Естественно суровой, холодной, немного жестокой и беспощадной.
О судьбе этой женщины мы не беспокоились, хотя и выделяли из казны ей некоторую сумму, так сказать, в обмен на молчание и своеобразную компенсацию, тем более что спустя некоторое время она родила ребёнка. Дочь, чьё имя теперь многие произносят с трепетом – Мэри Спенсер, так же известную как Кровавую Мэри. Генриетта пыталась неоднократно добиться аудиенции если не у Гилберта, то хотя бы у его матери, с надеждой, что она сможет понять. Наивное дитя. Им обеим путь во дворец был заказан. Ведь Бригитта не только не понимала, но и всячески презирала подобных этой женщине людей, потому и не удивительно, что в скором времени на миссис Спенсер была устроена самая настоящая травля, которой из тени управляла Бригитта. Как оказалось, спустя несколько лет, эта травля довела молодую женщину до грани. Она проклинала всех, а в особенности Бригитту, и именно с проклятием на мыслях – об этом говорила предсмертная записка – покончила жизнь самоубийством, нисколько не заботясь о собственной дочери. Но всё это случилось позднее, а на тот момент о себе вдруг, ни с того ни с сего дали знать родственники со стороны предыдущего короля из Ирландии, семья Джослин.
Джудит Джослин была двоюродной сестрой почившего короля, и теперь воспитывала двоих детей – взрослую Мэйли Джослин, имеющую слабое здоровье, но крепкую волю, ровесницу Гилберта, и позднюю Джейн, которую баловали с малых лет. Некоторые аристократы, что постоянно были во дворце и так же хорошо знали о начинающихся покушениях на королевскую семью, отнеслись с подозрением к новоявленным родственникам, тем более что с Бригиттой они ладили, мягко говоря, не очень хорошо. И это их отнюдь не тёплое общение ещё больше подливало масла в огонь подозрения…
В это же время, пока обсуждались многочисленные проекты, вернее, выслушивались жалобы – и то, в пол уха – Эстер тайком читала дневник, иногда отрываясь от чтения и внимательно смотря на министров, высказывая им некоторые свои мысли. А между тем, в дневнике, судя по всему, как раз описывались события, касающиеся её отца, рода Джослин, а так же…
(POV Бригитта)
…Ещё бы я с ними тепло разговаривала, ведь они намеревались всерьёз влезть вновь в мою политику путём выдачи Мэйли за моего единственного сына! Конечно, если она ему понравится, то, несомненно, я одобрю этот брак, пусть и скрепя сердце, но ведь этого им покажется мало, и они захотят ещё большей власти, я в этом даже и не сомневаюсь! Чего стоит только частый взгляд со стороны этого семейства на трон. Впрочем, может, я на них так реагирую из-за этих нападений? Не знаю, всё может быть. Ещё и Гилберт стал частенько пропадать на скачках, а если учесть, что он ещё и сбегает постоянно из-под охраны и одевается как обычный человек… эх, Гилберт, Гилберт, и в кого только ты у меня такой шустрый уродился? Впрочем, в кого, в кого, ты взял от нас всё, что как раз не подобает наследнику престола – прыть, наглость и хитрость отца, и мою твёрдость и прямолинейность. И всё же, что же ты нашёл такого интересного на этих скачках? Или, вернее, кого? Надеюсь, что это, хотя бы, действительно интересный и достойный человек…
(POV Вирджил)
И, как оказалось, спустя неделю, на бале в честь дня рождения принца вскрылась истина об этом действительно интересном и достойном человеке. Им оказалась небезызвестная в узких кругах герцогиня Чеширская, Виктория Бланшетт. На этом же самом балу вскрылось, что эти двое весьма умело пудрили друг другу голову, за что теперь также обоим было стыдно. Виктория имела французские корни, о чём говорила и весьма непривычная для чопорного английского слуха фамилия, но это не было важно.
Более того, на этом самом балу встретились и две другие одинокие личности – Бригитта и Эдгар. Она была всё так же холодна, хотя на щеках её уже медленно расцветал румянец, всё же, женщиной королева была прекрасной во всех отношениях, а он… Он был всё так же верным рыцарем королевской семьи, и корил себя за то, что не смог спасти Генриха. Впрочем, об этом он сейчас старался не думать, ведь он, как первый рыцарь короны, имел право на один танец с монаршей особой. Об этом знали они оба, но, как ни парадоксально, ни он, ни она не знали, с чего начать…
(POV Бригитта)
..И всё бы пошло, наверное, прахом, если бы не эти вздорные мальчишки, ибо иначе своего сына и парня, довольно сильно похожего на него внешне, назвать было проблематично! Они, вместе с юной Викторией, вылетели из толпы будто чёрт из табакерки, задорно смеясь и невольно подталкивая нас друг к другу.
-Это…
-Ох, Эдвард, Эдвард, говорил же ему – веди себя прилично! Так и знал, что не нужно было его брать. Мои извинения, Ваше Высо…
-Право, не стоит.
Поначалу, я даже несколько арктически холодно дала свой ответ, а после, украдкой переведя взгляд на Эдгара, не смогла удержать смеха. Господи, я, вроде, уже взрослая женщина, имею такого же взрослого сына, а не смогла удержаться от подобной глупости. Вирджил, верно, после обязательно выскажет всё, что думает по этому поводу… хотя нет, не выскажет, я ему попросту не дам возможности это сделать. В конце концов, королева я или нет? То-то и оно, я королева, следовательно, могу себе позволить иногда немного расслабиться! Тем более, я не буду же делать чего-то опрометчивого, верно?
Потому, когда я уже перевела дух, повернулась лицом к Эдгару дабы извиниться уже самой за столь неподобающее поведение. Но не смогла и слова из себя выдавить. Он был так красив, обходителен и, о Боже, мил, что кроме вздоха умиления из себя выдавить что-либо было довольно проблематично. Так что уже в довольно скором времени мы кружились в темпе вальса, разговаривая о том, о сём…
-Значит, это твой сын, верно?
-Именно. И мне так стыдно за его поведение. Но, что самое ужасное, сейчас я не могу его отличить от принца!
-Хочешь верь, хочешь нет, но сейчас я и сама вряд ли их различу, по крайней мере на таком расстоянии так точно. Разве что только по костюмам.
И вновь смех и веселье. Конечно, наше общение с Эдгаром ограничилось лишь балом, и только. Но, откровенно говоря, мы оба были рады даже подобной мелочи. Тем более, что уже по окончании бала Гилберт просто поставил меня перед фактом, что он женится, и не абы на ком, а на Виктории.
Ах, мой мальчик, мой милый мальчик, ты и впрямь взял всё самое лучшее от нас с отцом! Тем более что о Виктории я слышала довольно много хорошего от Вирджила, которому и поручила разузнать всё в кратчайшие сроки, с чем он успешно справился. Так что, когда Гилберт поставил меня перед своеобразным ультиматумом, я просто взяла и бережно прижала его к груди, ничего не говоря…
(POV Вирджил)
…Разузнавать пришлось много и в ну очень сжатые сроки, но это того стоило. Во время признания принца Гилберта Бригитте о своих намерениях на герцогиню Викторию я стоял за дверями в небольшую залу и вслушивался в каждое слово. Да, возможно это выглядело не вежливо по отношению к Бригитте, да и неподобающе поведению королевского советника, но с собой я ничего не мог поделать, ведь нельзя же было допустить, чтобы кто-то из слуг об этом узнал и уже распространил среди народа, верно?
Так что именно я и услышал после радостный возглас юного принца, который крепко обнимал, судя по тихим кряхтениям, свою монаршую мать. Там было всё хорошо, следовательно, их можно было оставить наедине.
Уж я не знаю, каким образом Бригитте удалось узнать о том, что я вчера присутствовал при душевных изливаниях Гилберта – не иначе, как женская интуиция – но уже на следующий день я получил ряд поручений по подготовке к свадьбе. Во-первых, подготовка помещений, во-вторых – их безопасность, потом – украшение. Следом был поиск двойников, по крайней мере, одного… вернее, одной, ведь на роль двойника принца Гилберта более чем отлично подошёл юный Эдвард Уайт, чьё телосложение, даже возраст и голос были схожи!
Наконец, после месяца приготовлений свадьба состоялась. Пришлось сильно попотеть, потому что буквально за несколько дней совершались неоднократно нападения со стороны неизвестных, как на принца Гилберта, так и на его невесту Викторию. И только по счастливой случайности нападавшие попались именно на двойниках, и именно их они и обстреляли.
Конечно, к счастью, никто не погиб и не пострадал, разве что только настроением, но и оно быстро было возвращено фуршетом, тем более что Эдвард на нём также огорошил отца, что эта прошедшая свадьба была не фикцией, а самой настоящей, так что в скором времени, возможно, Эдгар станет дедушкой. Вот такие вот чудеса...
(POV Бригитта)
…И только я хорошо понимала, что теперь уже всё серьёзно, что за нами действительно охотятся, а не так, балуются да играются. Да, в этот раз повезло и мне, и Гилберту, но что, если в следующий раз нам не повезёт так сильно и в следующий раз они уже не обознаются, не ошибутся? Ответа на этот тяжёлый вопрос не знает никто…
(POV Вирджил)
…Вернее, никто не знал на тот момент, зато немногим позднее ответ на этот вопрос узнали уже все в этом королевстве…
Совещание окончилось, решения были как выдвинуты, так и записаны. По крайней мере, некоторые так точно, а после него все разошлись по своим личным делам либо же просто комнатам.
Эстер осторожно «разбудила» советника от воспоминаний и затем уже вывела его из зала. А уже в коридорах их поджидала Ванесса, вернее, поджидала она своего брата, которого довольно быстро под белы рученьки и увела.
Бланшетт, тихо рассмеявшись, несильно качнула головой, провожая долгим взглядом Уолшей, а после, тихо выдохнув, осторожно вынула из складок платья дневник бабушки, трепетно спрятанный и незамеченный ещё мафусаилом. Последующие записи, как она успела проглядеть, были написаны явно на нервах, потому что почерк то плыл, то и вовсе летел и мельчал, что говорило о повышенном, скорее всего, нервном возбуждении, ведь некоторые листы шли волной как от капель слёз. И ей хотелось прочесть как можно скорее эти записи, ведь, возможно, там скрыто что-то ещё более интересное.
Так что к ночи, когда все дела были завершены, церемония раздевания и освобождения от тугого корсета и пышного королевского платья остались позади, рыжеволосая девушка, вооружившись яблоками, а так же хлебом и молоком, устроилась со всеми удобствами за рабочим столом, вновь включая ночник и принимаясь за чтение дневник.
Эта часть касалась, как оказалось, и её самой. То же сейчас переживал в своих воспоминаниях и Вирджил. Бедная, бедная принцесса Виктория…